Многие люди живы только потому, что стрелять в них - незаконно.
Это такое состояние, когда ты всё-таки дотеребишь старые раны, чтобы снова помурыжить эту боль. Да-да. Не хочу, чтобы всё закончилось. Я... мне вспомнился один мой сон. Я тогда с закрытыми глазами сражалась, билась с какой-то преградой. Она была невидима, совершенно прозрачна, но теснила меня... куда-то назад. А я не хотела, я кричала, я билась в истерике, стучала по невидимой стене, пыталась толкать обратно. И под самый конец, когда стена остановилась, я была в очень потрёпанном состоянии. Эта преграда добилась своего. А я просто села на землю и тихо плакала. А потом прижалась к стене, как к оконному стеклу, и попыталась увидеть что-то в дали. Но ничего не увидела. Тогда мне до жути хотелось умереть, но зазвенел будильник.
И, блин, снова этот поток...
Местоимения... Вместо имени. В некоторых случаях тяжело произнести имя, даже написать. А местоимения заменяют. Она тоже редко писала его имя. Ну после... того. Ей было сложно. Я тоже не могла. Никогда не могла. Мне гораздо легче было нарисовать в голове тень, контур, призрак и просто называть Он, чем представлять, да ещё и имя. И вообще, я ещё недавно осознала, что даже мысленно не могла сказать того. Глупо, да. Но мне вполне хватало того, что и так теребило меня без слов. А когда сказала, точнее написала, поняла, что звучит как-то неправильно, бессмысленно, глухо. Пусто. Пустой звук.
Слова... они в общем-то ничто без чувств, их подкрепляющих. Наверное, потому слова и потеряли свою силу. Потому что и чувства стухли. Стали какими-то ненастоящии.
Не знала, что те воспоминания приведут меня к таким мыслям, да.
И, блин, снова этот поток...
Местоимения... Вместо имени. В некоторых случаях тяжело произнести имя, даже написать. А местоимения заменяют. Она тоже редко писала его имя. Ну после... того. Ей было сложно. Я тоже не могла. Никогда не могла. Мне гораздо легче было нарисовать в голове тень, контур, призрак и просто называть Он, чем представлять, да ещё и имя. И вообще, я ещё недавно осознала, что даже мысленно не могла сказать того. Глупо, да. Но мне вполне хватало того, что и так теребило меня без слов. А когда сказала, точнее написала, поняла, что звучит как-то неправильно, бессмысленно, глухо. Пусто. Пустой звук.
Слова... они в общем-то ничто без чувств, их подкрепляющих. Наверное, потому слова и потеряли свою силу. Потому что и чувства стухли. Стали какими-то ненастоящии.
Не знала, что те воспоминания приведут меня к таким мыслям, да.