Да уж, действительно. Что называется, за*бали. Сколько можно, а? Сколько можно ворошить ту историю с Витей? Нет, они снова и снова о ней вспоминают. Надо положить этому конец. Не знаю пока, как именно, но что-нибудь, наверное, придумаю. Бог ты мой... Как всё началось.
Осень. Не помню какой месяц, но оно в общем-то и не важно. Урок ИЗО. Сижу я с Ксюшей за первой партой второго ряда. За первой же партой первого ряда сидит Витя с кем-то там ещё... С Максом вроде. И надо же было Насте Мегеле попросить у меня ластик. Я - ноь внимания. Ибо злая, как собака. Она сново просит. Ксюша толкает меня в бок, мол, дай, чё ты.
- Да на, на, отдай ей, пусть хоть... - ворчу, раздражённо отмахиваюсь.
Чёрт... Началось.
- А чего Настя сегодня такая злая? - как будто у самой себя спрашивает Мегеля.
И тут надо было влезть Вите, да ещё и громко, чтоб ему до смерти икалось!
- Не оскорбляй её, она моя девушка! - не в тему, но зато, блядь, как эмоционально...
- Чтооооо?! - срываюсь на фальцет. Как я развернулась к нему вместе со стулом, я так и не вспомнила. Хотелось почему-то сказать что-то в духе "А меня ты спросил, придурок?!", но я увидела его лицо и на меня как будто наковальня сверху свалилась и продавила мою многострадальную черепушку. Класс смеётся. Скел (он же Женя) тоже похихикивает:
- А почему я не знал?
Ксюша:
- Как ты могла изменить Жене?
Щёки горят. Молча разворачиваюсь и продолжаю рисовать какую-то муть вроде языческого идола. Ксю мне потом рассказала, что я тогда покраснела как спелая вишня. Я ничего не ответила. Нет уж. Больше ни слова не скажу. Потом, когда играли в фанты, мне пришлось поцеловать его, правда, хвала Богам, в щёку. Но говорливые одноклассники при пересказе всё перевернули. Оказалось, что я целовала его сначала просто в губы, а потом вдруг выяснилось, что и вовсе в засос. А сейчас Макс и Артур в раздевалке сказали мне просто феноменальную фразу: "Не, он тебя правда любит". А потом рассказали историю, как они все однажды гуляли, и Витя сказал, что он, мол, замутил бы со мной. Бреееед... Заебали.